Главная → Статьи и очерки → 2.3. На советской территории

2.3. На советской территории

Что же случилось с теми, кто нелегально перешел границу и оказался в зоне советской оккупации?

Невольно возникает предположение: убегая от насилия, жестокости, безработицы и унижения еврейское население верило в лучшую жизнь в провозгласившей равноправие народов стране – Советском Союзе, надеялось найти приют, работу, понимание.

Из протокола допроса Симхи Гершмана:

• Какова же цель перехода границы?.

• Желание жить и работать в свободной стране. ¹

Но, увы, правду об этой свободе мы узнали совсем недавно. Обидно за нашу страну, которая не помогла несчастным людям, а всего лишь отсрочила кончину одним, и продлила страдания на долгие годы другим.

И так, что же с ними произошло дальше.

Перебежчики, оказавшись на советской территории, пытались устроиться на работу. Особого выбора не было, поэтому работали, где придется. Кому повезло - нашли работу быстро, но были и такие, кто остался совершенно без средств к существованию.

Особенно трудно было подросткам. Семену Небесскому, чтобы как-то обеспечить свое существование приходилось «перебиваться случайными заработками», а крышу над головой он нашел в синагоге.² Его арестовали и как малолетнего преступника отправили в Киевскую колонию. Вместе с ним были отправлены еще двое подростков – Ицко Фридман и Петр Тейблюм.

Тех, кто перешел границу нелегально, оказалось 33 человека. 23 из них были арестованы и высланы отбывать наказание в Горьковскую, Вологодскую, Кировскую области, Коми АССР.

Среди тех, кто нелегально перешел границу и претерпел неудачу в поисках работы на советской территории, было такие, кому было предложено записаться «добровольцами» и ехать на заработки в глубь страны, в том числе и в Кировскую область. Их оказалось трое: Иосиф Фауст в течение 6 месяцев искал работу в г. Львове, потом получил предложение «ехать в различные города, выбрал г.Киров»³; Герш Скурковский из города Белосток решил выехать по личному желанию в Коми АССР на лесоучасток⁴; Давид Сважинский завербовался в г. Луцке на работу в Кировскую область - на Гадовские торфоразработки.⁵

Желание ехать на заработки вглубь страны, быть может, было вызвано надеждой на новую жизнь. Но их надежды очень быстро превратились в разочарования. В уголовных делах нет описания условий труда на Гадовских торфоразработках, но можно смело предположить, что они мало, чем отличались от условий труда, о которых упоминается в книге Г. Костырченко: «… Мы работаем босыми в болотах до колен, … при очень плохом отношении к нам, работая с различными преступниками. … При таких условиях … никто из нас не может заработать даже на еду…».⁶ На Гадовских торфоразработках «по собственному желанию» добывали торф для нужд строящегося в г. Кирове комбината искусственных кож двое их троих добровольцев.

Следует отметить еще одну группу беженцев-евреев из Польши, которые были высланы за многие километры от родного дома.

На советской территории, в городах Львове, Белостоке, Брест-Литовске, Луцке, скопилось огромное количество несчастных евреев. Тревога о родных и близких, оставшихся на немецкой территории, страх перед неизвестностью, недоверие к новой советской власти вызывали желание у части беженцев вернуться обратно в Польшу.

Тем же, кто желал выехать в зону немецкой оккупации, необходимо было зарегистрироваться в органах НКВД. Фактически, это оказалось проверкой на лояльность к советской власти.

Из протоколов допросов:

Давид Амкраут: «…Во Львове … записался в столярную артель, но захотел вернуться обратно в Польшу. Для этого заявил в органы НКВД, был арестован»⁷;

Лейб Ломко: «В мае 1940 года пожелал вернуться обратно в Польшу (чтобы жить с родными), был арестован».⁸

В общей сложности их оказалось четверо. Вышло так, что за желание вернуться в родную страну они понесли наказание.

Таким образом, все, кто оказался в чужой стране, не получили никакой поддержки со стороны властей. А получили свое первое наказание, свой первый срок и первое разочарование.